Бог знает, сколько бы еще продолжались эти колебания Плодомасова и какой бы он нашел из них выход, если бы случайное обстоятельство не подвинуло его к разрешению всего этого хотя и в духе его
обычных правил, но совершенно иначе, чем предполагал он.
Владиславлев закрыл студенческую читальню, все книги перевел в фундаментальную библиотеку, а выдачу их подчинил
обычным правилам: текущих газет, журналов и беллетристики не выдавать.
Неточные совпадения
Внешние отношения Алексея Александровича с женою были такие же, как и прежде. Единственная разница состояла в том, что он еще более был занят, чем прежде. Как и в прежние года, он с открытием весны поехал на воды за границу
поправлять свое расстраиваемое ежегодно усиленным зимним трудом здоровье и, как обыкновенно, вернулся в июле и тотчас же с увеличенною энергией взялся за свою
обычную работу. Как и обыкновенно, жена его переехала на дачу, а он остался в Петербурге.
— Не провожал, а открыл дверь, —
поправила она. — Да, я это помню. Я ночевала у знакомых, и мне нужно было рано встать. Это — мои друзья, — сказала она, облизав губы. — К сожалению, они переехали в провинцию. Так это вас вели? Я не узнала… Вижу — ведут студента, это довольно
обычный случай…
Вася был отправлен сейчас же к матери в Мурмос, а Груздев занялся караваном с своею
обычною энергией. Во время сплава он иногда целую неделю «ходил с теми же глазами», то есть совсем не спал, а теперь ему приходилось наверстывать пропущенное время. Нужно было повернуть дело дня в два. Нанятые для сплава рабочие роптали, ссылаясь на отваливший заводский караван. Задержка у Груздева вышла в одной коломенке, которую при спуске на воду «избочило», — надо было ее
поправлять, чтобы получилась правильная осадка.
— И опять-таки вы слышали звон, да не уразумели, где он! — перебил его с
обычною своей резкостью Марфин. — Сказано: «запретить собрания наши», — тому мы должны повиноваться, а уж никак это не касается нашего внутреннего устройства: на религию и на совесть узды класть нельзя! В противном случае, такое
правило заставит человека или лгать, или изломать всю свою духовную натуру.
Приводятся все
обычные возражения против заповеди непротивления как из Ветхого Завета, так и из Нового, как, например: изгнание из храма и т. п. и на все выставляются опровержения; показывается независимо от писания практическая разумность этого
правила, и выставляются все обычно делаемые против нее возражения и опровергаются.
Исключительных положений не терпит, однако, жизнь, и двух женщин она привлекла к некоему
правилу: кто-то добрый и влиятельный устроил Таисию на службу, впряг ее в работу, и она заработала, и началось терпимое и
обычное: вдовая мать-старуха и дочь на службе, существование бедственное, но возможное.
Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот-вот он должен погибнуть, но всё еще приглядывается вокруг себя и
поправляет дурно надетую шапку; так и Москва невольно продолжала свою
обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.